Чтение без контекста

 

ГЕРАСИМОВА Виктория Анатольевна, студентка 5-го курса отделения психологии факультета философии и социальных наук Белорусского государственного университета, г. Минск, член редколлегии альманаха.

Введение предполагает ознакомление читателя с контекстом содержания книги и с её основными идеями. При этом в контекст можно вводить по-разному: через название, через прописывание или перечисление основных моментов содержания. Для меня как для читателя и для члена редколлегии кажется очевидным отсутствие единого контекста данного сборника. Их много и они не сводимы к какому-либо одному; в конечном итоге такое многообразие может привести к отказу вводящего от стратегии приведения всего к единому всеобъемлющему контексту.

Но может быть и иная стратегия. На нее я хочу указать. Речь идет о взаимодействии читателя и автора в контекстном отношении. То есть контекстуализация как основа понимания возникает в акте чтения, а значит, требует специальных действий и обращенности не только на другого, но и на себя.

В то же время, как мне кажется, чтение статей данного сборника потребует от читателя огромных усилий по преодолению нависающего надо всеми нами повседневного и привычно профессионального контекста, иначе, звучащие голоса и комментарии к ним покажутся бессмысленными, бесполезными, абсурдными.

Принципиальная допустимость множественности контекстов, их сложное взаимодействие, пограничность или вненаходимость в привычном, побуждают писать не введение, а то, что можно назвать опытом выведения.

Данный сборник реализует собой идею многообразия как возможности сосуществования многих миров, обнаружения их разности и организации их взаимодействия. Однако, как было уже замечено, многообразие не является данностью, которую может увидеть каждый в любой момент времени, а проектом — своеобразным разрешением или допущением практикования множественности миров. В этой связи сама концептуализация многообразия и его практикование — несовпадающие величины, хотя и связанные между собой. Можно, конечно, заселить весь космос людьми или их подобиями (теми же людьми, но более или менее “подогнанными” под условия окружающей среды), но к чему это приведёт?

Тематика, образы, содержания очень разнообразны, но всё служит одной цели, вынесенной в заглавие альманаха — амплификации маргинальности. Слова “маргинальность” и “неопределённость” (положения) пока для меня будут синонимами. Образ неопределённости сам максимально непроянён. Неопределённость — то, от чего любыми способами пытается избавиться каждый здоровый человек. В обычной ситуации нет места неопределённости. Мы все живём в однородном, в основном согласованном едином мире, для чего нам нужны общие значения, общие слова, единый контекст. Обычно само наше восприятие не проблематично, мир в принципе предсказуем, удобен, и определённые отклонения в нем не нарушают основ стабильности.

Мы уверены в значениях нашего мира, в его непогрешимости, но иногда, вдруг сталкиваясь с некоторыми, назовем их странными, неопределенными в структурах опыта ситуациями, обнаруживаем бесполезность нашего опыта. Может, это и есть то событие, когда становятся возможными другие миры, со своими законами, константами, полями, силами тяготения.

Каждый человек так или иначе сталкивается в жизни с ситуациями неопределённости. Но что делать с ними, как в них или с ними поступать: репрессировать ли, культивировать ли, бежать в привычное, не обращать внимания — решает каждый сам (или думает, что решает).

На мой взгляд, образовательная ситуация начинается с неопределённости, когда человек теряет привычные опоры, координаты, ориентиры, с ситуации разрыва, когда мы отказываемся от предыдущего опыта и/или он отказывается от нас. Выход в такие образовательные пространства весьма не прост, потому что привычное не отпускает нас. Нужны определённые действия, работа по преодолению земного притяжения, дополнительные усилия или дополнительные источники энергии.

Казалось бы одно и то же хорошо знакомое нам слово может коренным образом менять свой образ, значение, окраску в зависимости от того окружения, в котором оно употребляется. Так и маргинальность может достигаться через создание (разрушение) определённого контекста, в котором даже самые убедительные построения могут превращаться из тотальных, всеобъемлющих, обязывающих в локальные, в “одно из...”.

Усилить (амплифицировать) маргинальность призваны приводимые рядом с текстами комментарии. Жанр комментария позволяет определённым образом вступать с автором в диалог, лучше его понимать, а иногда, через разрывы в коммуникации, понимать даже не автора, а самого себя.

Традиционно комментарий представляет собой определённое высказывание по поводу другого, здесь же он более сложен и реализует прежде всего возможность изменения самого комментирующего, организует пространство его работы над собой, то есть опыт образования ставится во главу угла. Комментирующее высказывание поэтому носит самый разный характер — проблематизации, поддержки, развития, полемики, рассуждения вслух и так далее.

Не хочу оценивать качество сделанных комментариев, хотя, в конечном итоге, для читателя это и не так важно. Отмечу лишь, что они могут стать для читателя таким же текстом, каким для них является и первоначальный текст. К ним и с ними можно выстраивать различные отношения (в том числе и контекстуальные), которые, возможно, станут отправной точкой или катализатором работы читателя с текстом или текста с читателем. Сама возможность читательского высказывания превращается в возможность чтения текста. Такая стратегия является одной из стратегий чтения, когда читаешь теперь уже не сам текст, который умирает, как только становится написанным, но тот, который только в акте взаимодействия и рождается, и который только и может свидетельствовать о той работе, что произвёл в нас авторский текст.

Имена авторов комментариев любопытный читатель легко реконструирует, прочитав список членов редакционной коллегии. По инициалам это сделать довольно просто, хотя авторство вряд ли имеет серьезное значение. Это только в повседневном мире важно, кто говорит, в пространстве культуры это часто неопределимо.

У авторов, несмотря на кажущуюся убедительность их построений, нет абсолютной уверенности в том, что положение вещей в образовании именно таково, какой они видят образовательную реальность или хотят её видеть, конструируя определённым образом. Альманах не является и не должен являться чем-то законченным, завершённым, обязательным, навязывающим определённое мировоззрение, ту или иную точку зрения. Это только повод… Маргинальность, незавершённость оставляют место для читателя, для работы его мысли. Тексты и комментарии напоминают планеты или звёзды в бесконечном космическом пространстве, от которых можно отталкиваться, перелетать от одной к другой, выбирая то направление, которое захочется читателю.

Назад